Лихорадка теней - Страница 60

Он снова был крепким мужчиной лет тридцати, в длинном пальто, порванном на плечах и спине.

— Еще раз оттрахаешь мне мозг и я трахну тебя в ответ. Только это не будет иметь отношения к мозгу.

— Не угрожай мне, — мне очень хотелось сделать это здесь и сейчас, и посмотреть, действительно ли он выполнит угрозу. Я была зла на него. Я хотела его. Я была в замешательстве, когда имела дело с Бэрронсом.

— Это не угроза. Это предупреждение.

Резкий ответ вертелся у меня на кончике языка.

Он пристыдил меня, заставив проглотить колкость:

— Я был о Вас лучшего мнения, мисс Лейн.

Затем повернулся к двери и вошел в здание.

Я была почти уверена, что на последнем этаже будут Темные охранники, но либо Дэррок был слишком самонадеян, чтобы побеспокоиться об этом, либо после гибели предводителя армия больше не видела смысла в охране его убежищ.

Оказавшись внутри, Бэрронс отправился прямиком в спальню Дэррока. Я пошла следом за ним, потому что это было единственное место, обыскать которое мне не удалось. Я остановилась в дверном проеме, наблюдая за тем, как он обшаривает роскошно обставленную комнату, отшвыривая кресла и диваны со своего пути, опрокидывая комод и разбрасывая его содержимое, перед тем как направиться к кровати. С нее он сорвал покрывала и простыни, сбросил с рамы матрас, вытащил нож и распотрошил его в поисках чего-либо запрятанного внутри. Затем остановился и глубоко вдохнул. Мгновенье спустя, он поднял голову и снова вдохнул.

До меня тут же дошло. У Бэрронса до предела обострено восприятие. Связь со своим внутренним зверем имеет свои преимущества. Он знает мой запах, и не чувствует его на постели Дэррока.

Я поняла, когда именно он решил, что мы, наверное, делали это на кухонном столе, или в душе, или перегнувшись через кушетку, или на балконе, или, возможно, просто устроили оргию на глазах у всех Носорогов и охраны.

Я закатила глаза и позволила ему завершить обыск спальни Дэррока в одиночку. Он может верить во что угодно. Я надеялась, что его захлестнут образы меня и Дэррока, занимающихся сексом. Возможно, у него не было ко мне чувств, но точно был звериный территориальный инстинкт. Надеюсь, мысль о том, что кто-то развлекался на его территории, сводит его с ума.

Я поспешила в спальню, в которой ночевала. Мои руны все еще пульсировали темно-красным у порога и стен. Они стали больше, их биение интенсивней. Не стала задерживаться. Я тщательно обследовала это место прежде. Схватила свой рюкзак, пошла в гостиную и начала набивать его фотоальбомами Алины. Теперь они мои, и когда все закончится, я засяду и потеряюсь в них на дни, а то и недели, рассказывая себе счастливую часть ее истории.

Я услышала, как Бэрронс опрокидывает в кабинете лампы и стулья, разбрасывая вещи. Вошла и увидела летящие книги и бумаги, разлетевшиеся в воздухе. Он держал под контролем зверя, но не потрудился контролировать мужчину. Сменил свое разорванное пальто на одно из тех, что принадлежали Дэрроку. Оно было ему мало, но, по крайней мере, скрывало остальную разодранную одежду.

— Что ты ищешь?

— Предположительно, он знал короткий путь, иначе я бы давно его убил.

— Кто тебе сказал об этом? — было хоть что-нибудь, чего Бэрронс не знал?

Он скользнул по мне взглядом.

— Никто, мне это не нужно. Prima facie, мисс Лейн. Факты говорят сами за себя. Никогда не задумывались, почему он продолжал искать ее, невзирая на то, что у него не было камней, и зная, что Книга подчинит его сразу, как только он ее поднимет?

Я покачала головой, чувствуя отвращение к себе. Мне потребовались месяцы, чтобы додуматься до этого. Тоже мне, великая сыщица.

— Ты думаешь, он оставил записи?

— Уверен. Ограничения его смертного мозга создавали ему проблемы. Он привык к возможностям памяти фэйри.

Значит, Бэрронс знал, что есть короткий путь, и тоже искал его какое-то время.

— Почему ты никогда мне об этом не говорил?

— Они называются «короткими путями» не просто так. Чем они короче, тем больше они срезают. Все имеет свою цену, мисс Лейн.

Можно подумать, я этого не знаю. Я опустилась на колени и начала просматривать листы бумаги на полу. Дэррок не пользовался записными книжками. Он писал на плотных листах дорогой писчей бумаги затейливым каллиграфическим почерком. Как будто ожидал, что когда-нибудь его работа будет увековечена: документы Дэррока, освободителя фэйри, будут выставлены в каком-нибудь музее, как наша Конституция. Я снова взглянула на Бэрронса. Он больше не разбрасывал вещи; он просматривал бумаги и записные книжки. От импульсивного зверя и рассерженного мужчины не осталось и следа. Он снова был ледяным, непроницаемым Бэрронсом.

— Он что, не слышал про ноутбуки? — пробормотала я.

— Фэйри не могут ими пользоваться. Они их сжигают.

Может, в моей теории об энергии все же что-то было. Посыпались еще листы, я собрала их и стала просматривать. Под бдительным оком охраны Дэррока я не могла порыться в его личных бумагах. А материал был захватывающим. Данная часть записей была посвящена различным кастам Темных — их сильным сторонам, их слабостям, своеобразным вкусам. Как странно — ему пришлось изучать Темных точно так же, как и нам. Я сложила страницы и стала запихивать их в рюкзак. Это была полезная информация. Ши-видящие должны передавать ее из поколения в поколение. Из этих заметок мы можем собрать энциклопедии Фей.

Когда в рюкзаке места не осталось, я начала складывать листы, чтобы вернуться за ними позже.

И тут я увидела страницу, отличавшуюся от остальных — исписанную набросками, списками, обведенными в кружок комментариями, и стрелками от одной записи к другой.