Лихорадка теней - Страница 108

108

Голова золотого бога повернулась. Презрение отпечаталось в его бессмертных чертах.

— Вызвать. В’Лейн. Эти два слова не идут вместе на любом языке, человек.

— Имя В’Лейна было на моем языке, пока Бэрронс не высосал его. Он нужен мне. Сейчас.

Этот золотой бог, мог лишить меня самообладания только один раз, но у меня было копье в кобуре и черный секрет в моем сердце, и ничто больше не лишит меня самообладания! Я хотела, чтобы В’Лейн был здесь и сейчас. Было несколько обстоятельств, за которые он должен ответить.

— В’Лейн не давал тебе своего имени.

— При многочисленных обстоятельствах. И его ярость по отношению к тебе, не будет знать границ, если он узнает, что я просила тебя вызвать его для меня, а ты отказал.

Он смотрел на меня с каменным молчанием.

Я пожала плечами.

— Ладно. Тебе решать. Только помни, что он сделал с Дри’лией.

Я развернулась и пошла прочь.

Он оказался передо мной.

— Эй, какого черта ты делаешь? Никакого просеивания в клубе! — закричал кто-то.

Золотой бог дернулся и освободился от руки, в обхвате которой он материализовался. Казалось, он соскользнул с тела парня, как если бы часть, содержащаяся в парне, внезапно стала энергией, не имеющей для него никакого значения.

Парень, которому принадлежала рука, был молод, с поддельным капризным выражением лица и нервными, беспокойными глазами. Он схватился за свою конечность, потирая ее, как будто она онемела. Затем он разглядел, что только что, просеялось к нему, и его глаза комично округлились.

Напиток появился в руке золотого бога. Он предложил его парню, пробормотав извинения.

— Я не хотел нарушать правила клуба. Через мгновенье твоя рука будет в порядке.

— Круто, мужик, — восторгался парень, принимая напиток. — Не беспокойся. — Он смотрел на Эльфа с восхищением. — Что я могу сделать для тебя? — спросил он, затаив дыхание. — Я имею ввиду, мужик, я сделаю все, понятно? Все что угодно!

Золотой бог наклонился и прильнул к нему.

— Ты бы умер за меня?

— Конечно, мужик! Но сначала ты возьмешь меня в Фейри?

Я наклонилась к золотому богу и прислонила губы к его уху.

— У меня под рукой копье в кобуре. Ты нарушил правило и просеялся. Бьюсь об заклад, это значит, что я тоже могу нарушить правило. Хочешь попробовать?

Он произвел, этот шипящий звук отвращения, присущий Эльфам. Но расслабился и встал прямо.

— Будь хорошей, маленькой феей, — промурлыкала я. — Иди и достань для меня В’Лейна.

Я задумалась и взвесила свои следующего слова.

— Скажи ему, что у меня есть новости о Синсар Дабх.

Смех и все голоса замерли; клуб затих.

Движение прекратилось.

Я огляделась вокруг. Как будто все кругом замерло в стоп-кадре от простого упоминания Синсар Дабх.

Хотя клуб и был заморожен на какое-то время, я могла поклясться, что чувствовала на себе тяжелые взгляды. Словно на это место были наведены какие-то чары. Если кто-то произносил имя забытой королевской книги, все, кроме того, кто произнес эти слова, немедленно замирали?

Я просканировала нижний уровень клуба сквозь стеклянный пол.

И выдохнула сквозь зубы. Два многоуровневых танцпола уходили вниз, мужчина в безупречном белом костюме, устраивал прием как при дворе, восседая на королевском белом стуле, в окружении десятка застывших слуг в белых одеждах.

Я не видела его с той давней ночи, когда мы с Бэрронсом обыскивали Каса Бланку. Но, как и я, он не был заморожен.

МакКейб кивнул мне через море статуй.

Жизнь возобновилась так же внезапно, как и застыла.

— Ты оскорбила меня, человек, — сказал золотой бог. — И я с легкостью убью тебя. Не здесь. Не сегодня. Но скоро.

— Конечно, как скажешь, — пробормотала я. — Просто доставь его сюда.

Я отвернулась и начала прокладывать путь через толпу, но пока я дошла до королевского белого стула, Маккейб уже исчез.

Я должна была перейти на другой уровень клуба, где парень с мечтательными глазами обслуживал бар, чтобы добраться до лестницы. «Прямо», рассматривается как географическая команда, не исключающая возможных остановок в пути, и с того времени я томилась и жаждала задать несколько вопросов о карте таро, я постучала костяшками пальцев по стойке, чтобы получить выпивку.

Я с трудом вспомнила, какого это — смешивать напитки, ходить на вечеринки с друзьями, битком набитыми невежеством и яркими мечтами.

Пять табуретов вдоль стойки, темный цилиндр, опутанный паутиной. Волосы похожие на солому собирались на плечах таких костлявых, словно это был скелет в полосатом костюме. Темный дворецкий снова зависал с парнем с мечтательными глазами. Жуть.

Никто не сидел рядом. Цилиндр повернулся ко мне, когда я села через четыре пустующих табурета. Колода карт таро была удобно устроена в кармане его пиджака, аккуратный шейный платок. Выпирающие лодыжки были скрещены, показывая лакированные туфли с блестящими заостренными мысами.

— Вся тяжесть мира на твоих плечах?

Он сказал это, словно подлиза-продавец из ларька.

Я смотрела на закручивающееся темное торнадо под краями цилиндра. Части его лица — половина зеленого глаза и бровь, часть носа — появлялись и исчезали как обрывки фотографий, вырванные из журнала, на мгновение прилипающие к окну и отрывавшиеся следующим порывом ветра. Внезапно я поняла, что галантная и призрачная штука была такой же древне, как и сами Эльфы. Темный дворецкий создает шляпу, или шляпа — темного дворецкого?

Поскольку родители учили меня, быть вежливой, а старые привычки умирают с трудом, было сложно промолчать. Но ошибку разговора с ним я не повторю дважды.

108